При деление на пять умирают злые звери. Научи меня не ждать. Научи тебе не верить. Предвещая чью-то смерть, воет по ночам собака. Научи меня не петь, научи меня не плакать. Чередой ассоциаций Уходя легко-легко, Научи меня стреляться Из всего, что под рукой К.М....

— Пойдемте шуршать листьями! Это мамина идея. Сейчас уже традиция. Раньше, в детстве, звучало как приказ. Мы, три сестренки, всегда имели свое мнение по поводу таких прогулок и всегда собирались со скандалами. Но происходило чудо… Каждый раз. Время останавливалось… И неслышно про-плы-ва-ло мимо нас осыпающимся золотом… Даже бегать и беситься не хотелось… Мы бродили по лиственным коврам, собирали осенние букеты, даже стихи все вместе сочиняли: «Осень золотая к нам пришла опять и развесила над нами праздничный наряд...» Может, это кажется таким наивным — пойти пошуршать листьями. Но я знаю — все мамины подружки нам завидовали, потому что пусть и волевым решением мы собирались вместе и это время было только для нас, и мы были одной семьей: папа, мама и три сестренки… … Сегодня папы нет… уже год… Мама одна… Сестренки разъехались по городам… Но мы все равно съезжаемся осенью. Выходим в парк и сновам шуршим листьям… Взрослые дочери и стареющая мама. Мы теперь больше подруги… Но эти листья, их бесшумный вальс, нас вновь возвращает в детство… Тогда мир был таким светлым и огромным, деревья доставали до самого неба, а родители казались самыми мудрыми на свете… Необратимость… самое грустная вещь на свете...

АНДЕРСЕНУ Ты не веришь в таинственность радуги И загадок не любишь совсем. Ты сегодня сказал мне, что яблоки — Это тот же коричневый джем. И глаза у тебя улыбаются, И презрительно морщится нос. Ведь у взрослых ума не прибавится, Если к ним относиться всерьез. Ты не числишься в сказочном подданстве На седьмом от рожденья году. Это яблоко — самое позднее Из оставшихся в нашем саду. Это яблоко — солнечной спелости, Как последний счастливый обман, Дарит Вашей Взрослеющей Светлости С уважением, — Ганс Христиан....

И плакал мел, выписывая телом его слова: «Что было, то прошло». Мел оставался мертвым снегом белым. И вместе с мелом плакало стекло И в унисон дрожали тихо листья. Дрожали мысли. И крошился мел. Все смыло сном… А счастье было близко… Так близко, что заметить не сумел....

Существует легенда, что однажды в лесу собрались все человеческие чувства и качества. Когда Скука зевнула в очередной раз, Сумасшествие предложило: — А давайте играть в прятки?! Интрига приподняла брови: — Прятки? А что это за игра? — Водящий закрывает глаза и считает до миллиона, остальные прячутся. Тот, кого последним найдут, становится водой. Вот и все. Энтузиазм затанцевал с Эйфорией. Радость так прыгала, что убедила Сомнение. Вот только Апатия, которую никогда ничего не интересовало, отказалась участвовать в игре. Правда предпочла не прятаться, так как ее все равно найдут. Гордость сказала, что это совершенно дурацкая игра, Трусости очень не хотелось рисковать… — Раз, два, три… — начало счет Сумасшествие. Первой спряталась Лень, она укрылась за ближайшим камнем на дороге, Вера поднялась на небеса, а Зависть спряталась в тени Триумфа, который собственными силами умудрился забраться на самую верхушку дерева. Благородство очень долго не могло спрятаться, так как каждое место казалось идеальным для его друзей — кристально чистое озеро для Красоты; расщелина дерева для Страха; крыло бабочки для Сладострастии. Когда Сумасшествие досчитало до 999999, Любовь все еще искала, где бы ей спрятаться, но все уже было занято. Но вдруг она увидела дивный розовый куст и решила укрыться среди его цветов. -Миллион! — сосчитало Сумасшествие и принялось искать. Первой оно, конечно же, нашло Лень. Потом услышало, как Вера спорит с Богом, а о Страсти и Желании оно узнало по тому, как дрожит вулкан. Затем Сумасшествие заметило Зависть и догадалось, где Триумф. Эгоизм не понадобилось и искать, так как место, в котором он прятался, оказалось ульем, пчелы его выгнали. В поисках Сумасшествие пошло напиться к ручью и увидело Красоту. Сомнение сидело у забора, решая, с какой стороны лучше спрятаться. И так все были найдены. Талант — в сочной свежей траве, Печаль — в темной пещере, Ложь — в радуге. Вот только Любовь найти не могли. Сумасшествие искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы и, наконец, оно решило посмотреть в розовых кустах, и, когда раздвигало ветки, услышало крик. Острые шипы роз поранили Любви глаза. Сумасшествие не знало что и делать, принялось извиняться, плакать, молить… И в искупление вины пообещало стать ее вечным поводырем. И вот с тех пор, когда на земле впервые играли в прятки… ЛЮБОВЬ слепа и СУМАШЕСТВИЕ водит ее за руку…...

Она всегда любила писать. А потом, спустя годы доставала свои же дневники и не узнавала Ту себя, Которая выписывала вот эти буквы, вот эти строки… И те мальчики, которыми она восхищалась и посвящала стихи, уже давно отцы, дважды женаты и разведены. И она сама. Предавала. Любила. Уходила. Возвращалась. Ненавидела. Обижалась. Задыхалась от нежности. Самоутверждалась. Налаживала быт. Писала ночью. Забывала собственные стихи. И — неумолимо — взрослела. А дневники остались. И в них — буквы пропитаны вкусом ее детства…...